«Я отказывалась верить, что сын упал с 8 этажа». Как считанные секунды изменили жизнь семьи

Врачи говорят, что Ване и его семье на самом деле очень повезло. После падения с 8-го этажа парень еще “легко отделался”, травмы могли быть более тяжелыми (и даже несовместимыми с жизнью). Вместе с мамой мальчика Натальей мы вспомнили день, который изменил жизнь семьи.

«У меня очень самостоятельные дети»

По словам мамы, она с детства старалась приучать мальчишек к самостоятельности. И всегда считала, что все делает правильно. Наталья вспомнила свое детство, когда ребята во дворе были зачастую предоставлены сами себе, и это считалось нормальным.
— Меня и брата из детского сада забирала сестра, которая была меня старше на 1,5 года. И в школу мы всегда ходили сами. Но выросли же, счастливые и здоровые. Значит, так было суждено. А иногда вот несчастные случаи бывают… На момент ЧП сыновья  Натальи ходили в школу без родителей (старшему было 11, а младшему — 8). Учились оба во вторую смену. — Мы с мужем как обычно собрались утром и ушли на работу. Дети должны были пойти на учебу, но старший сын решил почему-то прогулять. Это были первые дни после каникул, мы только вернулись от бабушки, где проводили почти все время. Муж купил большие коробки с Лего — мы их один день всего успели пособирать. Впереди было много планов, сплошной позитив.

«Пытался скрыть следы преступления»

Собрать конструктор целиком помешала коробка конфет, которую мальчик, видимо, хотел выбросить в окно. Такую версию выдвинуло следствие. Дело в том, что сам Ваня совершенно не помнит, что случилось в тот день. На все вопросы отвечает: «Забыл». — Мы по крупицам восстанавливали информацию. Наверное, они с младшим съели коробку конфет, которая лежала в нашей с мужем комнате в шкафу. Потом Ваня смотрел телевизор, взглянул на часы и понял, что скоро мы вернемся с работы. Вспомнил, что не выбросил эту коробку конфет, подбежал к окну и…  выпал. Наверное, слишком сильно размахнулся. — У вас дома запрет на сладкое? — Конечно, я не говорю детям: давайте, ешьте конфеты. Тогда было посленовогоднее время, конфет было много, вводили некоторые ограничения. Сын очень любит шоколад, когда ест, не может остановиться. Ваню потом так и увидели на земле: в одной стороне очки (он обычно смотрит телевизор с очками), а в другой — коробка от конфет. Следов на подоконнике при этом не нашли, но в комнате настежь было открыто окно. След ладошки был на стекле, видно, что держался за него, возможно, оно его подтолкнуло.
 

Как узнали о падении

Наталья признается, что детских замков на окнах у них не было. Дети были уже большими, казалось, что отсюда опасности точно ждать не стоит. Обычно в семье зимой окна не открывали, выбирали режим микропроветривания. Первым о несчастном случае узнал супруг Натальи. Он пришел домой, увидел, что свет дома включен, а детей нет (младший сын был еще в школе). Зашел на кухню и увидел открытое окно.  — Тогда не было сугробов, но снег лежал — сантиметров 10. Муж сразу побежал вниз, взял плед, вызвал скорую. Говорят, сын всегда был в сознании, но на вопросы не отвечал, плакал и мычал. 
Сама Наталья в тот момент ехала на автобусе с работы домой, муж позвонил ей и сказал брать такси. — Я объяснила, что уже почти дома. Он мне: у нас ребенок выпал из окна. Я сразу начала думать: из какого окна —  из школьного? А может, с друзьями где-то играл — на первом этаже, на втором, на третьем… Я отказывалась верить, что сын упал с 8-го этажа. Ваню на земле я не видела, меня туда не пустили, сразу поняли, что это мать бежит и ревет. Меня отправили домой, а муж поехал вместе с Ваней в больницу.  

Следствие выдвигало разные версии

Дальше в семью приходила милиция, работали следователи, посыпались вопросы. Специалисты спрашивали про соцсети, про вероятность суицида. Наталья уверяет, что это абсолютно не похоже на ее ребенка.  — Он очень жизнерадостный. Отношения у нас с ребенком прекрасные, мы вообще не конфликтуем особо. Да, я их воспитываю, конечно, но чтобы какая-то обида затаилась или желание что-то доказать — нет, это не про моего ребенка.
Следователи приходили также в школу, разговаривали с учителями, спрашивали, мог ли ребенок с кем-то серьезно поссориться. Но никто не нашел в ситуации с Ваней поводов для суицида. И эту версию исключили.  

Такие падения не проходят бесследно

 Когда Ваню привезли в больницу, к лечению сразу же подключились нейрохирурги. Сделали все необходимые снимки: было легкое сотрясение головного мозга и полностью раздроблен один позвонок, а также ушибы мягких тканей и внутренних органов.  — Позвонок собирали буквально из осколков, установили металлическую конструкцию, чтобы зафиксировать этот позвонок и соединить с другими. Нас сразу предупредили: не рассчитывайте, что такое падение может пройти бесследно.  Наталья легла в больницу к ребенку через неделю после случившегося. Мама говорит, что ждала худшего.  — Я думала, что там лежит ребенок, подключенный к аппаратам, как в фильмах. А тут прихожу: а он мне говорит “мама”. На второй день попросил бутерброд. Руками шевелил — я как увидела эти ручки, мои заиньки, мне стало легче. И он был в сознании всегда, мне сказали, что это большой плюс.
Поначалу Ваня “лежал пластом” и не могу повернуться сам. Каждый час просил маму его повернуть на другую сторону. А на второй месяц после ЧП мальчик с мамой попали в реабилитационный центр в Аксаковщине. Там сказали, что “у них никто не лежит”. И начали сажать в коляску — поначалу всего на несколько минут, потом подольше.   — А потом его поставили на ноги. Поняли, что у него не кружится голова, не тошнит, то есть мозг нормально воспринимает вертикальное положение. И мы начали активные занятия. Нам дали задание, чтобы мы побольше стояли, двигались, чем сейчас и занимаемся.

 Самая сложная группа инвалидности

Долго ходить Ване пока тяжело, коленки порой не держат, он быстро устает. Но по квартире старается передвигаться самостоятельно — на ходунках. На улицу с мамой выезжает на инвалидной коляске.
— С 1 этажа нам надо преодолеть 7 ступенек, вниз я скатываю коляску полностью, а вверх — он мне помогает, колеса крутит. Соседи предлагают помощь, но я никому не доверяю, у нас уже все отрегулировано, просчитано. Выезжаем на детские площадки, оздоровительные, ходим в стороны, вперед-назад, с тренажерами занимаемся. Несмотря на большой прогресс (еще недавно Ваня не мог даже переворачиваться сам), мальчику дали 4-ю группу инвалидности на 2 года. В отличие от взрослой классификации у детей чем выше степень, тем сложнее группа.  — Никто нам никаких прогнозов не дает, говорят, что многое зависит от того, как поведет себя организм. Возможно, будет еще скачок в росте — и этот период перенесет нас из коляски на ноги. Я верю в сына и знаю, что так и будет. Единственное, врачи предупреждают, что чувствительность на одной ноге может не вернуться, но ходить с этим все равно можно. Есть примеры, когда не восстановив чувствительность, люди возвращаются к полноценной жизни.  Сейчас к Ване домой приходят учителя. Они отмечают, что с сообразительностью у школьника все хорошо — в этом плане травма никак не сказалась.  — Я очень надеюсь, что скоро мы будем вспоминать все это как страшный сон. Перед нами, к примеру,  в Аксаковщине лежала девочка, которая упала с 11 этажа — и с ней вроде бы все неплохо. Врачи вспоминали случай, когда мальчик упал с 9-го этажа, а сейчас учится за границей. Еще одна девочка (падение с 6 этажа) тоже визуально полностью восстановилось.  

Можно ли застраховать детей от опасностей?

 Мама долго пыталась найти ответ, почему это случилось именно с их семьей. Но кроме как случайностью объяснить произошедшее не может.  — Возможно, это было нужно, чтобы вернуть меня в семью, не знаю… В какой-то момент дети подросли, и я начала полностью отдаваться работе, подумывала о карьере. А теперь вот снова все время с детьми, они теперь на вытянутую руку от меня. Мы даже младшего в школу одного сейчас не отпускаем, его бабушка отводит и приводит, он злится даже из-за этого. Но вот не можем пока ситуацию отпустить. 
Как предупредить подобные ЧП, мама не знает. Конечно, на окнах должны быть замки, даже если дети уже подросли. При этом опасности нас окружают повсюду: и плита, и миксеры — всегда что-то может случиться. Если не дома, то в школе.  — Теперь я считаю, что надо почаще звонить детям в школу, интересоваться, как они. Отдавать детей в секции — чем меньше свободного времени у ребенка, тем меньше опасностей. И еще я считаю, что родителям важно пользоваться техникой в полную силу, например, в телефонах сейчас есть приложения, которые отслеживают местоположение детей.

 Слова поддержки — отовсюду  

Уже больше полугода Наталья не работает, теперь она полностью посвящена семье. Когда все случилось, сначала она ушла на больничный, а потом написала заявление по уходу за ребенком.  — Коллеги мне очень посочувствовали, легко отпустили, переживали за меня. Вообще я очень много услышала слов поддержки от самых разных людей. Я особо не распространяюсь о случившемся, но если спрашивают, рассказываю. И очень удивлена отзывчивости людей. Первый вопрос у всех, когда узнают: чем я могу помочь? Я всех прошу пойти в церковь и поставить свечку.  Дорогие родители, помните, что ваши дети не должны быть сами сильными, быстрыми или умными. Они должны быть счастливыми. А наша задача сохранить им здоровье и помочь реализоваться в жизни.

Источник: Ребёнок BY